Старейшие фамилии Красного Села

27 февраля 2016

Продолжаем публикацию материалов, предоставленных потомственным жителем Красного Села, доктором права из Москвы Александром Николаевичем Верещагиным. В № 413 газеты "Новый Красносел"  от 6 февраля была напечатана первая из его статей – «О чем говорят метрические книги».

В XVIII столетии фамилии были у русских крестьян редкостью. Первыми, кто их получал, были обычно солдаты. Вернувшись после отставки в деревню, они ее уже не утрачивали. Исследователи метрических книг, И.А. и Д.Н.Антоновы, пишут: «Массовое документирование фамилий крестьян в метрических книгах началось во второй половине 80-х годов XIX в. Ранее этого времени крестьян записывали в основном только по имени и отчеству».

Однако в Красном Селе фамилии начали употребляться гораздо раньше, чем во многих других местах. Правда, в XVIII веке их использование еще не было обязательным, и в метриках Троицкой церкви они используются только время от времени. Не совсем понятно, от чего это зависело. Антоновы считают, что, возможно, «фамилия являлась светским атрибутом, в связи с чем священники до последней возможности сопротивлялись регистрации фамилии». В большинстве случаев они записывали лишь имя и отчество (например, «Коломенской слободы крестьянин Михайла Иванов»). Поэтому принадлежность лица к определенному роду бывает нелегко определить. В первой половине XVIII века фамилии мелькают лишь изредка, причем  к имени-отчеству они присоединяются посредством связующего слова «сын»: например, «Иван Григорьев сын Курбатов» или «Игнатий Афанасьев сын Козаков». Со временем слово «сын» все чаще опускается, и появляются полноценные имена из трех частей: «Андрей Алексеев Морщинин», «Василий Афанасьев Живов» и т.п. Вплоть до 1918 года отчества у крестьян не имели в метриках окончания «вич» - оно было привилегией лиц благородного сословия (хотя в жизненном обиходе использовалось и крестьянами).

«Прорывом» в плане употребления фамилий были в Красном Селе 1810-е годы. С середины этого десятилетия все крестьяне появляются в метриках уже с фамилиями. Возможно, тут повлияла война 1812 года, после которой ратники ополчения возвращались в село, привыкнув к использованию фамилии. Как бы то ни было, именно с этого времени использование фамилии становится правилом.

Некоторые фамилии, мелькнув на страницах метрик раза два или три, впоследствии исчезают, угасают; другие же, напротив, становятся наименованиями обширных родов, и носители этих фамилий до сих пор живут в Красном Селе. Какие же фамилии из числа известных в позднейшие времена встречаются уже в ранних метриках? Первыми по порядку упоминания являются Буйловы – «Афонасей Михайлов сын Буилов» упоминается уже в метрике за 1735 год. Следом на страницах той же метрики встречаются такие известные впоследствии фамилии, как Карташев и Шилов. Остальные фамилии, упоминаемые в XVIII веке,  мы перечислим в том порядке, в котором они встречаются (в скобках – год, в котором фамилия впервые упомянута в метрике): Курбатовы, Ширшовы (Шершавовы), Кобелевы, Казаковы и Соловьевы (1738), Мичурины (1739), Морщинины (1740), Булдынские (1741), Горбуновы, Ляпушевы (1742), Моховы, Баясовы (1744), Болтушкины, Муратовы (1745), Верещагины (1750), Шитовы (1751), Назаровы, Баскаковы, Слепневы (1754), Безсоновы (1763), Живовы, Шалберовы (1768), Волченковы (1771), Тугановы (1780), Рогожины (1781), Крыловы, Шатковы (1782),  Подъячевы (1783), Юстовы, Дойниковы, Шуваловы (1792), Дурновы (1793), Безпаловы (1794), Муравьевы (1798). Таковы фамилии, которые фиксируются уже в метриках XVIII столетия. Представители других известных фамилий (например, Сисины, Валуйкины, Пасторовы, Иголкины, Набатовы) в это время также, несомненно, жили в Красном и его окрестностях, но под этими фамилиями замечены лишь в метриках начала XIX века.

Красное было большим селом: это сотни дворов, десятки фамилий. Среди обитателей Красного были не только крестьяне, но и представители других сословий: например, в 1840-е годы в Красносельской удельной конторе служил столоначальником князь Алексей Петрович Хованский, приживший от дворовой девки Анны Никифоровой внебрачного сына Владимира (к чести князя, он свое отцовство признал, и был записан в метрику как отец младенца). Не были редкостью и иностранцы: например, «агличанин Сава Сасельев» упоминается как восприемник дочери крестьянина Федора Стефанова еще в 1805 году. Словом, Красное Село было в те времена местом довольно интернациональным и поэтому в нашей Троицкой церкви порой заключались необычные союзы. Так, в 1845 году крестьянин Яков Мохов, 22 лет, и, разумеется, православный, женился на девице Елизавете Констанции Гилль, «великобританской подданной английского исповедания», 23 лет. Как видим, и в те времена различие вероисповеданий не было препятствием для настоящей любви. А в 1854 году «великобританский подданный из Лондона» бумажный фабрикант Уильям Брейтвейт женился здесь на крестьянской девице Анне Даншиной, причем его поручителем был прусский подданный Карл Зайдлер. В дальнейшем у Брейтвета и Анны родятся несколько сыновей; сам отец со временем обрусеет и будет уже писаться не Уильямом, а Василием Васильевичем. Что касается Зайдлера, то из других упоминаний в метриках известно, что он был механиком и прибыл в Россию еще в 1839 году по правительственному прусскому паспорту для работы на бумажной фабрике Печаткина; он также обрусел, и в 1877 году, за месяц до смерти, перешел из католицизма в православие. Его сын Николай Зайдлер остался жить в Красном Селе. В конце XIX столетия здесь укоренилось многочисленное семейство германских подданных Кунике; стоит также упомянуть Гультяевых, происходивших из Западного края (территория Белоруссии и Литвы) и сохранивших экзотическое звание «панцырных бояр», овеянное ароматом старины: так некогда звались мелкие служилые люди Великого княжества Литовского. Надгробие Парфения Степановича Гультяева (ум. в 1896 г.) и его жены Евдокии и поныне находится на местном кладбище.

По материалам газеты «Новый Красносел» № 416 от 27.02.2016